После двух суток колебаний и обсуждений в кругу соратников Сталин прислал свое согласие, при условии, что этот пункт соглашения пока останется в тайне и будет оглашен и задействован только в том случае, если Соединенные Штаты Америки проявят явную враждебность в отношении Советского Союза или Римской Католической Церкви. Представлять же население этих стран до их присоединения к СССР будут прелаты латиноамериканского происхождения, перешедшие на работу в центральный аппарат Ватикана. Конечно, рано или поздно в Вашингтоне догадаются об истинной подоплеке всей этой деятельности, да только к тому моменту предпринимать что-то будет уже поздно. Помесь коммунизма с католицизмом для нищей и фанатично верующей Латинской Америки – это чрезвычайно серьезно[14], и при правильной позиции «старшего брата» (то есть СССР) – чрезвычайно устойчиво.

Для достижения конечного успеха поторговаться пришлось только за ту квоту, по которой будут набираться представители от католических стран, не входящих в состав СССР. Советское руководство было согласно на одного представителя с совещательным голосом от трех миллионов прихожан старше восемнадцати лет, а Папа Пий Двенадцатый считал, что будет значительно справедливей одно место от миллиона католиков, без различия их пола и возраста. Вот и торговались до хрипоты еще два дня, прежде чем сошлись на одном представителе с совещательным голосом, делегируемом от двух миллионов прихожан брачного возраста[15].

С учетом того, что в католических странах с традиционно высокой рождаемостью более половины населения моложе моложе двадцати лет, разница между количеством мандатов, запрошенных Папой, и предложенных Сталиным оказалась более значительной, чем можно предположить. К примеру, для Латинской Америки запрошенная Ватиканом квота составляла сто пятьдесят мандатов, Сталин предложил в ответ двадцать пять мандатов, а компромисс, на котором сторонам удалось сойтись, составил пятьдесят делегатов с совещательным голосом, включая как минимум по одному представителю от каждой латиноамериканской страны. Не так уж и много при том, что численность Совета Союза, избранного на выборах 1938 года, составила пятьсот семьдесят депутатов.

Но главное было не в этих «копейках». Ситуация, сложившаяся после подписания соглашения об ассоциированном членстве Ватикана в СССР, выводило советское руководство на исходную позицию ко вполне реальному продолжению мировой революции. На старом троцкистском базисе эта программа не решалась, ибо уже первый этап такой революции в 1917-1920 годах привел к жесточайшей гражданской войне в России, многомиллионные жертвы которой вызвали в окрестных народах яростное сопротивление. Гитлеровский нацизм и огромное количество его симпатизантов – это ведь не только последствия грабительского Версальского соглашения, но и результат ужаса, который Европа испытала при виде того, каким путем в России устанавливают социальную справедливость. Чтобы избавиться (причем не до конца) от такого наследства, Советскому Союзу потребовалось четверть века, Великие Репрессии, перемоловшие троцкистов заодно с невинными жертвами, и Великая Война, окончательно, казалось бы, сдувшая в небытие углубителей революции.

Время для второго этапа мировой революции наступило после победы СССР в Великой Отечественной Войне. В нашей истории СССР, продвинувшись до Центра Европы, создал так называемый социалистический лагерь, но его возможностей оказалось недостаточно для того, чтобы сохранить восходящий тренд после 1961-го года, после чего все покатилось вспять – сначала медленно, а потом все быстрее. На ЭТОТ РАЗ СССР, включающий в себя самые промышленно развитые страны Европы, должен стать на порядок сильнее, военное давление на него, в связи с отсутствием сухопутной границы с враждебным военным блоком, в послевоенный период должно оказаться на порядок слабее, а ВКП(б) с помощью «старших братьев» сумела почти полностью избавиться от пережитков троцкизма. Из этого следовало, что второй этап мировой революции в новом варианте истории будет иметь уже не частичный, а полный успех.

И вот теперь, после подписания договора об ассоциированном членстве Ватикана в составе СССР, открывались перспективы для следующего, третьего этапа мировой революции, означавшие расширение системы социализма на бывшие колонии Испании, Португалии и Франции. Только это должен быть социализм уже с католической спецификой. После того как это будет сделано, из несоциалистических стран сохранятся только многочисленные исламские феодальные деспотии, да Соединенные Штаты Америки, как оплот буржуазного мира.

Мусульманские страны сразу окажутся под культурным влиянием и военным давлением расположенного в непосредственной близости Советского Союза, из-за чего подвергнутся трансформации, направляющей их на социалистический путь развития. Что касается США, то, оставшись в одиночестве, без Бреттон-Вудской финансовой системы, МВФ и блока НАТО, они сумеют выдержать не более двух десятков лет мирной экономической конкуренции. Потом грянет очередной экономический кризис типа «Великая Депрессия» – и все, пишите письма. Если не ставить хрущевских экспериментов над собственной страной, то экономические преимущества социалистической системы хозяйствования – серьезный аргумент в межцивилизационном споре.

Впрочем, от такого способа достижения всеобщего счастья Ленин в своем стеклянном гробу должен будет перекувыркнуться через голову. Разве о такой Мировой Революции он мечтал, когда на Финляндском вокзале лез на броневик? Впрочем, людей, делающих в данный момент реальную политику, тонкие душевные движения покойного вождя волновали мало. Они получили возможность совершить прорыв, и – будьте добры – они эту возможность используют по максимуму. А остальное – от лукавого.

Пока Ватикан утрясал свои взаимоотношения с СССР, не стояла на месте и обстановка на фронтах. В ночь с седьмого на восьмое апреля части СС по приказу Гиммлера начали разоружение и ликвидацию итальянских частей, держащих фронт в Югославии, а уже девятого утром загрохотали орудия Третьего и Четвертого Украинских фронтов, начавших наступление на север. Как бы плохи ни были итальянские части, без них немцам стало еще хуже. Под ударом пятикратно превосходящих врага советско-югославских частей фронт группы армий «F» треснул и, распадаясь на лоскутья отдельных соединений, со скорость десять-пятнадцать километров в сутки пополз в сторону предгорий Альп. При этом заколебались даже хорватские усташи, всю войну являвшиеся верными соратниками Гитлера. С одной стороны на них повлияли массовые расстрелы эсесовцами разоруженных итальянских солдат, с другой стороны – папская булла, призывающая к борьбе с нацизмом и отлучающая от церкви всех, кто сражается на стороне Гитлера.